За прошедшие годы о деталях старта, полета и приземления Юрия Гагарина на Саратовскую землю появилось много информации. Однако мало кто знает, что подготовку ракеты-носителя и сам запуск осуществляли не только специалисты промышленности, но и военнослужащие Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Точный список непосредственных участников события 12 апреля 1961 г. долгие годы оставался неизвестным. Ветеран РВСН Ярослав Нечёса рассказывает о своих исследованиях.
Для опытно-испытательных работ с ракетой-носителем и космическим аппаратом формировался боевой расчет. По сути это подразделение, куда входили офицеры, солдаты и сержанты, в том числе и сверхсрочнослужащие, а также гражданский персонал с заводов-изготовителей и конструкторских бюро. В состав «расчета» включались контролеры, кинооператоры. Указывались условная или временная должность в испытательной бригаде, работы, выполняемые специалистом, воинская часть или предприятие, которое его направляет. Уточнялось место нахождения человека на определенных этапах подготовки к старту. 12 апреля 1961 г. на космодроме Байконур находился боевой расчет для работы с изделием № Е10316 (далее — Боевой расчет). Такой номер носила ракета-носитель 8К82, которая вывела «Восток» на орбиту.
В поисках имен
Кто же входил в тот легендарный список? Казалось бы, выяснить это просто: зайти в архив, найти документы — и все участники будут известны. Такую задачу поставили себе ветераны космодрома еще в 1981 г. — к 20-летию первого полета. Они обратились в архив строевого отдела космодрома. Однако списка Боевого расчета на 12 апреля 1961 г. там не оказалось. К поискам подключились офицеры штаба РВСН, знающие порядок делопроизводства, но увы... Выяснилось, что дела с секретными документами были уничтожены. В 1970–1980-е годы в определенных кругах царило убеждение, что подобные бумаги проще сжигать, чем рассекречивать или обеспечивать хранение.
Оставалась надежда, что вторая или последующие копии сохранились в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске. Туда и был откомандирован ветеран космодрома, полковник запаса Пётр Николаевич Андрейко. Но и его поиск не дал результатов.
Мне довелось служить на космодроме Байконур под его командованием, и я, зная об этой неудаче, через некоторое время решил повторить попытку. Для этого оформил командировку в подмосковный Подольск с целью подбора материалов для исследовательской работы «Байконур в лицах. Хронико-биографический очерк».
Цыганка предсказала удачу
В один из дней на перроне Курского вокзала я ждал электропоезд на Подольск. Мое внимание привлек обычный вокзальный скандальчик подгулявших мужчин с цыганками. Слегка нетрезвым искателям удачи предсказания пришлись не по душе, и они требовали вернуть «гонорар». Случайно мой взгляд встретился с глазами рассерженной прорицательницы. Я быстро сменил направление взора и, отвернувшись от шумной компании, отправился в вагон. Уже боковым взглядом заметил, что цыганка явно указывает на меня, и услышал: «А тебе, касатик, сегодня будет удача, счастье тебе будет!»
Приехав в архив, я занял свое место в специальной комнате и обратился к сотруднице Наталье Григорьевне Парфёновой:
— Принесите, пожалуйста, отобранные мной дела.
— Какие? Их много!
— Начинайте с любого, просмотрю.
Надо отметить, что Наталья Парфёнова школьные годы провела на Байконуре, где ее отец, подполковник, служил начальником испытательной группы на 113-й площадке в период работ по запускам лунной ракеты Н-1. Поэтому она всячески поддерживала мои поиски.
Предсказанная цыганкой удача сбылась. Наконец у меня в руках оказалась отпечатанная через старую копирку на плохой бумаге шестая, трудночитаемая, копия, направленная заместителю начальника полигона по режиму и охране Алексею Ефимовичу Иващенко. На ней была лишь одна, зато подлинная подпись врио начальника космодрома А. Г. Захарова (начальник космодрома К. В. Герчик после взрыва на Байконуре 24 октября 1960 г., унесшего жизни нескольких десятков человек, находился на лечении в Москве). Полковник Иващенко, вероятно, держал список Боевого расчета в папке с различными докладами и справками. Документ так и подшили при сдаче в архив Министерства обороны, поэтому ранее его никто не обнаружил.
Решение созрело немедленно: я стал делать выписки из найденного документа в рабочую тетрадь. К великому сожалению, выяснилось, что он составлен с невероятным пренебрежением к штабной культуре: зачастую неправильно указаны воинские звания и инициалы людей. Машинистка при ударе не на ту клавишу не стирала ошибку, а пробивала сверху второй раз, что сделало невозможным чтение некоторых букв. Во многих случаях инициалы вовсе отсутствовали. Все это обезличивало людей, участников великого события, снижало степень доверия к документу и его ценность.
Вернувшись на космодром, я сразу же доложил командиру генерал-лейтенанту Л. Т.Баранову о находке в Центральном архиве Минобороны. По существовавшему положению, командир в/ч 11284 (часть — разработчик документа) имел право своим решением снять гриф секретности с моей тетрадки, тем более что к 2003 г., когда происходили эти события, со дня создания документа прошло более 40 лет. Необходимые формальности были выполнены — и моя тетрадь с записями была рассекречена. Довольно быстро я набрал на компьютере полный список Боевого расчета.
Начальник штаба космодрома генерал-майор Владимир Томчук и начальник космодрома генерал-лейтенант Леонид Баранов предложили опубликовать этот список в рамках Военно-исторического сборника, который я тогда редактировал. Решение было принято, но... Чтобы правильно указать всех участников Боевого расчета, дополнить недостающие инициалы, поправить воинские звания, устранить ошибки в фамилиях, пришлось проделать огромную дополнительную работу: восстановить персональный состав 32-й отдельной инженерно-испытательной части космодрома. На это ушли месяцы.
В составе Боевого расчета из военачальников было три представителя РВСН, два — ВВС и один — от Генерального штаба ВС СССР:
генерал-лейтенант инженерно-технической службы Анатолий Иванович Семёнов, начальник Главного управления ракетного вооружения (ГУРВО);
генерал-лейтенант Александр Григорьевич Мрыкин, председатель научно-технического комитета, первый заместитель начальника ГУРВО;
генерал-лейтенант Андрей Илларионович Соколов, начальник НИИ-4 МО;
генерал-лейтенант авиации Николай Петрович Каманин, заместитель начальника боевой подготовки ВВС по подготовке и обеспечению космических полетов, Герой Советского Союза;
генерал-майор авиации Леонид Иванович Горегляд, генерал-инспектор по космосу, помощник Главнокомандующего ВВС по подготовке и обеспечению космических полетов, Герой Советского Союза;
генерал-майор Николай Николаевич Юрышев, первый заместитель начальника научно-технического комитета Генерального штаба Вооруженных сил СССР.
О списке Боевого расчета
Об обнаружении в архиве полного списка участников первого запуска корабля с человеком на борту я сделал блиц-сообщение на Гагаринских чтениях в том же 2003 г. Выступление действительно получилось «блиц» — и по продолжительности, и по яркости значения. Даже коллегам-историкам не верилось, что первый экземпляр основополагающего документа, достоверно определяющего непосредственных участников исторического события, был уничтожен. Ведь я обнаружил лишь шестую его копию, волею случая не попавшую в печь, а осевшую в деле под названием «Справки, донесения, доклады».
Ветераны вспоминают
В этой публикации нет возможности назвать и малой доли всех участников легендарного Боевого расчета, запустившего корабль «Восток». Но благодаря воспоминаниям некоторых из них более отчетливо вырисовывается картина того исторического дня.
Владимир Евгеньевич Стаднюк вспоминает: «В бункере слева от центрального пульта был столик с небольшим устройством громкой связи, за которым сидел С. П. Королёв. Слева от меня сидел Борис Николаевич Филин, справа — оператор пульта системы управления объектом Владимир Николаевич Морозов. Задача обоих представителей ОКБ-1 — контролировать действия военного оператора.
За нашими спинами находились старший инженер-лейтенант Владимир Ярополов (начальник команды), инженер-капитан Владимир Хильченко (начальник группы), Шевелев, Юрий Карпов
(ОКБ-1, руководитель отдела комплексных электроиспытаний), инженер-майор В. В. Вовченко (ГУРВО), инженер-подполковник Алексей Долинин (заместитель начальника испытательной бригады по объекту). Помню, что наверху у ракеты работали старший инженер-лейтенант Анатолий Солодухин (инженер-испытатель) и младший сержант Борис Данилов.
На Центральном пульте (в бункере) были приборы управления медицинской аппаратурой. К пульту периодически допускались медики. Они снимали показания с датчиков, которыми Юрий Алексеевич был обильно облеплен. Показания этих датчиков уверяли, что Юрий спокоен: пульс — 68; давление — 120/70, да и другие параметры были в лучшем виде, как будто запускали в космос не его. А мы-то все волновались основательно — ведь на борту человек!
После того как Борис Николаевич Филин убыл из бункера, слева ко мне подсел старший лейтенант — инженер В. И. Ярополов.
«Мелкие» неприятности с КП-3 (контакт закрытия люка, через который осуществлялась посадка Гагарина в корабль. — Ред.) были успешно устранены, и о стартовой готовности я доложил особенно громко: «Есть стартовая готовность объекта! Все системы объекта в норме!» Система (ракета-носитель) перешла на бортовое питание, и я по «Готовности 1 минута» нажал кнопку «Сброс ШО-1». Дальше все зависело только от техники — и ракета «ушла» со старта...
На построении боевого расчета нам объявили отгул на пять суток. И только прослушав Левитана, мы стали понемногу осознавать, чего ж мы такого натворили...«
Рассказывает Борис Яковлевич Данилов: «Вместе со старшим инженер-лейтенантом 31-го отдела Анатолием Николаевичем я снимал технологические крышки и заглушки, красную технологическую крышку, закрывающую доступ в космический аппарат, технологические крышки с пульта пилота и с приборной доски. По команде оператора старшего инженер-лейтенанта Стаднюка проверил срабатывание концевых выключателей от входа люка спускаемого аппарата.
После включения телевизионного освещения мне пришлось „позировать“ перед лобовой и боковой телекамерами (сидя на месте пилота корабля. — Ред.). После завершения работы я должен был убыть в бункер, но — теперь уже об этом можно говорить — проигнорировал команду по громкой связи и площадку обслуживания не покинул, а если бы ругали, прикрылся бы просьбой кинооператора Владимира Андреевича Суворова подержать софиты. Так я стал свидетелем посадки Юрия Алексеевича Гагарина в космический корабль! Там же, на площадке обслуживания, остались старший инженер-лейтенант Владимир Иванович Шапавалов, Леонид Иванович Селезнёв, Илья Иванович Хлыстов, специалист расчета посадки космонавта в кабину и проверки систем скафандра и кресла пилота, а также кинооператор Суворов.
По двухчасовой готовности к обрезу люка спускаемого аппарата поднялся Гагарин в сопровождении Олега Генриховича Ивановского, ведущего конструктора ОКБ-1, и Фёдора Анатольевича Востокова, ведущего конструктора скафандра завода № 918 (сейчас — завод „Звезда“. — Ред.). По 30-минутной готовности все спустились на нулевую отметку. Я эвакуировался к месту сбора аварийно-спасательной команды и оттуда наблюдал пуск».
Они обеспечили старт
В Боевой расчет на 12 апреля 1961 г. было включено 797 человек, из них — 383 офицера.
На стартовой позиции непосредственно работали 499 человек:
от 32-й испытательной части — 93 офицера, 39 сержантов, 249 солдат;
от управления и отделов 5-го НИИП Минобороны — 40 офицеров, два сержанта, семь солдат;
от НИИ, КБ и заводов участвовали 69 специалистов, в том числе Сергей Павлович Королёв, Леонид Александрович Воскресенский, Василий Павлович Мишин, Борис Евсеевич Черток, Борис Аркадьевич Дорофеев, Олег Генрихович Ивановский и другие.
Средний возраст офицеров, включенных в Боевой расчет, — 29 лет. Самым возрастным офицером был заместитель начальника 28-го отдела в/ч 11284 (кино-фотоработы и светокопии) Юрий Вячеславович Бончковский. Ему на 12 апреля было 49 лет 4 месяца.
Из генералов в Боевом расчете старшим по возрасту был А. Г. Мрыкин (56 лет), а самый молодой генерал — Л. И. Горегляд (45 лет).
В состав Боевого расчета входили и совсем молодые офицеры (в возрасте 21 год), которые недавно окончили училище: лейтенант Алексей Яковлевич Глушков, лейтенант Анатолий Иванович Дурнев, техник-лейтенант Михаил Александрович Цуприк, техник-лейтенант Анатолий Николаевич Непочатов.
Награды участникам пуска
Нужно помнить, что старт ракеты-носителя с кораблем «Восток» — вершина огромного труда многих тысяч людей, работавших на сотнях предприятий, служивших в десятках воинских частей. Государственными наградами за успешный космический полет первого космонавта отмечены около семи тысяч человек. Высшую награду государства — орден Ленина — получили 478 человек. Из них 95 удостоены звания Героя Социалистического Труда, семь человек стали героями повторно (среди них С.П.Королёв и В. П. Глушко), а руководитель страны Н. С. Хрущёв стал Героем Социалистического Труда в третий раз.
Их имена остались неизвестными
Через несколько лет со списком Боевого расчета для работы с изделием № Е10316 приключилась новая история.
Мир готовился встретить 50-летие первого полета человека в космос. Мы с Владимиром Ивановичем Ивкиным предложили статс-секретарю — заместителю руководителя Федерального космического агентства В. А. Давыдову сделать многотомный сборник документов, касающихся отечественного ракетостроения и космонавтики. Виталий Анатольевич, а вслед за ним и руководитель Роскосмоса Анатолий Николаевич Перминов проект одобрили — и работа закипела.
Когда два тома книги были готовы, я с ужасом обнаружил, что документ «Боевой расчет...», размещенный в первом томе под номером 108, опубликован не полностью. Выяснилось, что Межведомственная комиссия при снятии грифа секретности с найденной копии не рассмотрела 11 страниц этого документа. Причина? Канцелярский сбой. Так они и остались неопубликованными...
Русский космос
