Валерий Владимирович Поляков — человек удивительной судьбы. В далеком 1972 г. он был зачислен в отряд космонавтов Института медико-биологических проблем. В 1987 г. выступил с предложением провести в космосе два года с целью доказать, что полет человека к другим планетам возможен. В своей второй экспедиции на станцию «Мир» он хотя и «не дотянул до Марса», но установил мировой рекорд.
Валерий Поляков — рекордсмен по длительности космического полета. Готовился к работе на станциях «Салют-6» (в 1979–1980 гг.) и «Салют-7» (в 1983–1984 гг.), но тогда его старт не состоялся. В 1988 г. полетел в космос. Его первая экспедиция продолжалась «всего» восемь месяцев. Однако идею длительного пребывания на орбите он не оставил. Его второй полет продлился 437 суток 17 часов 59 минут. Это достижение, установленное 27 лет назад, не будет превзойдено в ближайшие годы.
Негладкий путь в космонавтику
Туляка Валеру Полякова космонавтика увлекла еще в юности. Он вспоминает: «Мне тогда было 15 лет, и я вместе с родителями наблюдал за Первым в мире искусственным спутником Земли в 1957 году... Мы в кружке радиолюбителей Дворца пионеров собирали радиоприемники, ловили его сигнал „бип-бип“. Но тогда о том, чтобы стать космонавтом, не могло быть и речи...»
После школы Валерий поступил в Первый московский медицинский институт и, уже будучи студентом, в толпе сверстников встречал Юрия Гагарина на Красной площади. Полет в космос первого в мире врача Бориса Егорова в 1964 г. его, безусловно, «окрылил», но на «космическую» дорогу он шагнул только поступив в аспирантуру ИМБП в 1971 г. А до этого успел поработать в Институте паразитологии и тропической медицины, во ВНИИ социальной гигиены и даже врачом неотложной помощи.
«Три года пришлось ждать до 1972 г., когда Государственная межведомственная комиссия уже окончательно приняла нас (с Георгием Мачинским и Львом Смиренным. — Ред.) в отряд, — рассказывал Валерий Поляков, — хотя до этого мы занимались и общей космической подготовкой, и специальной медицинской, и тренировками к космическим полетам». Видимо, его опыт работы в экстремальных условиях и участие в испытаниях, проводившихся в ИМБП, сыграли решающую роль при зачислении в первую группу космонавтов ИМБП (22 марта 1972 г.).
Потом началась интенсивная подготовка. Валерию Владимировичу, еще довольно молодому специалисту, пришлось осваивать все виды неотложной помощи — вплоть до реанимации. Здесь были и хирургия, и терапия, и лечение травм и ожогов, была даже микрохирургия глаза! Большое значение имела и психологическая подготовка, благодаря которой будущий космонавт стал психотерапевтом и психиатром. Все это должен был знать и уметь врач в длительной экспедиции.
Две подготовки, а полет все еще впереди
В декабре 1979 г. Валерия Полякова наконец назначили в экипаж «Союза Т-3», причем сразу в основной. До мая 1980 г. он готовился вместе с Василием Лазаревым и Геннадием Стрекаловым. Но не сложилось. Из-за необходимости срочных ремонтных работ на «Салюте-6» старт врача был отложен. На «Союзе Т-3» полетели Леонид Кизим, Олег Макаров и Геннадий Стрекалов, а Валерий Поляков, Василий Лазарев и Виктор Савиных были их дублерами.
В июне 1983 г. Поляков вновь начал подготовку к длительному полету, теперь уже на «Салют-7», вместе с врачом Всесоюзного кардиологического научного центра Олегом Атьковым. В результате Атьков выполнил 237-дневный полет, а его дублер опять остался на Земле.
Фальстарт первой попытки
Пройдя длительную подготовку, Валерий Владимирович получил большой опыт и был уверен, что полет на Марс, который, по расчетам, занимает около полутора лет, можно выполнить без особых технических решений за счет резервов организма. Он предложил испытать на себе возможность пребывания на орбите такой длительности.
Для полуторагодового полета на орбитальный комплекс «Мир» были отобраны три врача ИМБП: Валерий Поляков, Герман Арзамазов и Александр Бородин. В августе 1987 г. они приступили к подготовке. Старт намечался на апрель 1988 г. с экипажем 5-й основной экспедиции, вернуться же врач должен был в октябре 1989 г. с экипажем 7-й экспедиции. Однако из-за политических событий этот план был нарушен.
Советские войска выводились из Афганистана, и для поддержания отношений с новым правительством решили срочно запустить в космос афганского космонавта. В результате в августе 1988 г. на «Союзе ТМ-6» по программе 3-й экспедиции посещения станции «Мир» стартовали Владимир Ляхов, Валерий Поляков и Абдул Ахад Моманд. Ляхов и Моманд на 9-й день вернулись на Землю, а Поляков присоединился к Владимиру Титову и Мусе Манарову, совершающим годовой космический полет, и помог им готовиться к посадке. В декабре 1988 г. их сменили Александр Волков и Сергей Крикалёв — и Поляков продолжил полет уже с ними. По плану, после их отбытия врач-космонавт должен был продолжить полет и возвратиться с экипажем 5-й экспедиции в октябре 1989 г. Но произошло непредвиденное.
В ходе испытаний в барокамере на Байконуре был поврежден очередной космический корабль. Из-за этого Госкомиссия решила отложить 5-ю экспедицию, а «Мир» временно оставить без экипажа. Полякова пришлось вернуть вместе с Волковым и Крикалёвым на «Союзе ТМ-6». В результате вместо полутора лет полет продлился 240 суток 22 часа 34 минуты 47 секунд.
Судьбоносная встреча на аэродроме
Тем временем мечту «слетать на Марс в один конец» (полуторагодовой полет соответствовал этому по времени), пусть даже не слишком удаляясь от Земли, В.В.Поляков не оставил. И такой шанс подвернулся через четыре года.
Валерий Владимирович вспоминал: «Как-то в начале 1990-х мы встретились с американскими астронавтами здесь, у нас на Хованской. Они поинтересовались психологическими проблемами, которые я испытывал в 8-месячном полете. Я ответил, что проблем особых не было, потому что мы умеем с ними бороться. У нас тщательный отбор в отряд космонавтов для таких полетов. Я спросил, почему их интересует длительный полет, ведь больше двух недель они не летали. Они ответили, что стоят на очереди на 13-месячный полет на станции Freedom, которую у них начали разрабатывать, и хотят побить рекорд Володи Титова и Мусы Манарова — год.
Я подумал: время сейчас такое, что упускать приоритет, пропускать вперед себя американцев просто опасно. А через день-два произошла моя встреча с генеральным конструктором НПО „Энергия“ Юрием Павловичем Семёновым на Чкаловском аэродроме, когда мы встречали очередной экипаж, вернувшийся с „Мира“. Он заметил, что я нахожусь в каком-то меланхолическом состоянии, и поинтересовался причиной. Я ему и доложил, что американцы намерены нас обскакать с 13-месячным полетом и работа у них идет полным ходом. Я говорю: „Юрий Палыч, ведь совершенно ясно, если обскачут, то уже не догоним, и нужно что-то предпринимать уже сейчас. Перед вами человек, который готов полететь на полтора-два года и доказать на себе, что мечту Королёва о полете на Марс можно осуществить, с медицинской, физической и психологической точек зрения“».
Ученый заверил, что в такой экспедиции на нем можно будет отработать методики поддержания в длительном полете. Кроме того, он мог бы оказать поддержку космонавтам, совершающим полугодовые полеты, как бортовой врач. «Медицинское обеспечение экипажей будет более эффективным, потому что врач будет рядом, на борту. Экспедиции будут меняться, а я буду оставаться», — пояснил он.
В то время планировались полеты женщин, иностранцев, людей с разными вероисповеданиями. И космонавт-исследователь был готов обкатать на них смешанные модели будущих марсианских экипажей. Его квалификация и опыт врача широкого профиля позволяли оказывать практически любую медицинскую помощь, используя бортовые медицинские средства.
Валерий Поляков был в себе совершенно уверен, и его уверенность передалась Юрию Павловичу Семёнову. Они подошли к гендиректору Российского космического агентства Юрию Николаевичу Коптеву. Валерий Владимирович еще раз, уже при нем, высказал идею своего полутора-двухлетнего полета. Коптев ее одобрил. Семёнов подозвал своего первого заместителя Николая Ивановича Зеленщикова и руководителя полета Валерия Викторовича Рюмина и здесь же, на аэродроме, озадачил их планированием такой миссии.
В тот же день врач-исследователь поделился своей идеей с директором ИМБП Анатолием Ивановичем Григорьевым. Тот сначала испугался, но потом согласился, при условии, что полетит сам Поляков.
14 месяцев — не полтора года, но рекорд ХХ века
Первоначально планировали полет длительностью полтора года. К нему в январе 1993 г. начали готовить трех врачей: Валерия Полякова, Германа Арзамазова и Бориса Морукова. В августе 1993 г. они приступили к подготовке в экипажах. Полякова определили в основной экипаж
15-й основной экспедиции на станцию «Мир» к Виктору Афанасьеву и Юрию Усачёву. Врач Герман Арзамазов был назначен в дублирующий экипаж к Юрию Маленченко и Талгату Мусабаеву. Оба экипажа успешно завершили комплексные экзаменационные тренировки в ЦПК.
Однако на Межведомственной комиссии, подводившей итоги подготовки, произошел неслыханный случай: Герман Арзамазов заявил, что Поляков недостаточно готов к полету и лететь должен он, Арзамазов, и попытался обосновать свое утверждение. Комиссия пришла к заключению, что доводы Арзамазова не убедительны, и отстранила его от завершающего этапа подготовки. На Байконур дублирующий экипаж улетел без него.
Валерий Поляков, Виктор Афанасьев и Юрий Усачёв стартовали 8 января 1994 г. на корабле «Союз ТМ-18». После 182 суток полета Афанасьев и Усачёв вернулись на Землю, Поляков же продолжил полет с Юрием Маленченко и Талгатом Мусабаевым, а после того, как они покинули станцию, — с Александром Викторенко и Еленой Кондаковой. Правда, его полет опять оказался короче желаемого. Экономический кризис и технические проблемы «съели» сначала два месяца полета, потом еще два.
В итоге пребывание Полякова на орбите продолжалось 437 суток 17 часов 58 минут 32 секунды и отмечено как самый длительный космический полет ХХ века. И этот рекорд не побит до сих пор.
Конечно, 14 месяцев — не полтора и не два года. Но и тому Валерий Владимирович был рад. За время полета он полноценно поработал в составе 15-й, 16-й и 17-й длительных экспедиций, а с экипажами 14-й и 18-й экспедиций — в ходе пересменки. За это время он получил колоссальный опыт, наблюдая и анализируя процесс адаптации к невесомости не только коллег по отряду, но и астронавтов Ульфа Мербольда из ЕКА и Нормана Тагарда из NASA. В полете врач-космонавт вел наблюдения и проводил эксперименты, работал с экипажами, отслеживая их психофизиологическое состояние, изменения иммунной системы, активность головного мозга. Особенно пристальное внимание он уделил адаптации женского организма.
Поляков поделился впечатлениями о полете с Еленой Кондаковой: «Замечательная женщина, бортинженер — прекрасно отработала. Мне довелось с ней в одной экспедиции пробыть 169 суток, и за это время я исследовал женский организм, влияние на него и на психологическое состояние факторов полета. Лена провела полет просто замечательно. Говорю это не для того, чтобы польстить женщинам, а просто потому, что она грамотная, умная, редкого склада характера. Может вести себя даже лучше мужчин — и как специалист, и в психологическом плане.
Вспоминаю ее поведение при возвращении на Землю. Начались перегрузки, тряска, огонь за иллюминаторами, пламя бушует, а она посмотрела на нас, скрывая беспокойство (ведь для нее это был первый полет), и только спросила: „Ребята, все ли нормально? Уж больно трясет, подбрасывает!“ Мы заверили, что все нормально. Она успокоилась и продолжила корректно выдавать свои команды, переключать, что надо. Никакого испуга или волнения».
В длительном полете на «Мире» случались и нештатные ситуации. Гиродины часто сбоили, и комплекс терял ориентацию, а из-за этого отключалось электричество, отказывала установка «Электрон» для генерации кислорода из воды, ломался туалет, не с первого раза пристыковался очередной «грузовик» — «Прогресс М-24». Случилось даже возгорание бракованной шашки в твердотопливном генераторе кислорода.
«От кислородной шашки загорелся фильтр из угольной ткани, вслед за ним — воздуховод, — рассказывает коллега Полякова по ИМБП Марк Белаковский. — В насыщенном кислородом пространстве мгновенно все могло воспламениться. Но у Полякова сработал инстинкт: он накрыл шашку попавшейся под руку тряпкой. Пожар был потушен, а полусгоревшей „тряпкой“ оказался нагрузочный костюм Юрия Маленченко. Валерий Владимирович отделался кое-где легким покраснением кожи и единственным волдырем на мизинце».
Возникавшие трудности экипажи трех длительных экспедиций успешно преодолевали, и не без помощи Валерия Полякова, а накапливающийся стресс снимали в душевой установке, которую использовали как баню и где даже парились с вениками. Кстати, после полета рекордсмена душевую кабину демонтировали, а на ее место поставили еще один гиродин.
Следует отметить, что Поляков не только наблюдал за другими, но и исследовал свой собственный организм. Он считал, что летать можно очень долго, но главное при этом не дать организму полностью адаптироваться к невесомости. Поэтому мучил себя на тренажерах до «седьмого пота» и добивался того же от товарищей по экипажам: чтобы по полтора литра пота и паре килограммов сгоняли каждый день, ибо невесомость не простит расслабления.
Слетать на Марс и вернуться
Валерий Поляков рассказывал: «Я сопротивлялся невесомости со всей пролетарской ненавистью. Поэтому вернулся в очень хорошей форме. На своих ногах вышел из спускаемого аппарата, отстранил поисковиков-спасателей, даже врачей, чтобы доказать практически безграничные возможности человеческого организма. А логика такая: человек на Марсе в скафандре будет весить столько, сколько на Земле без скафандра (гравитация на Марсе составляет 38% от земной. — Ред.). Поэтому, если я самостоятельно выйду из спускаемого аппарата, самостоятельно сделаю сколько-то шагов, то тем самым докажу, что на поверхности Марса я тоже был бы дееспособен».
«Больше всего поразило то, что сразу после полета Валерий мог двигаться и даже время от времени, когда летели в самолете из Казахстана в Звездный, стоял на ногах, общаясь с коллегами, — вспоминает Марк Белаковский. — Валера шутил: „Ну что вы там мучаетесь! Я уже слетал на Марс и обратно“».
В 14-месячном полете космонавт получил дозу радиации около 15 рентген (для сравнения: при аварии на Чернобыльской АЭС уровень радиации был критическим — 20 рентген. — Ред.). По его оценке, в полете до Красной планеты и обратно набралась бы примерно такая же доза.
«Я, если хотите, живое доказательство того, что полет на Марс вполне безопасен», — заявил Поляков, вернувшись на Землю.
Его подвиги достойно оценены государством. Валерий Поляков — один из немногих, кто имеет звания и Героя Советского Союза, и Героя России.
Проводить и встретить марсианский экипаж
По возвращении на Землю Валерий Поляков продолжил обосновывать возможность полета людей на Марс. Он стал одним из организаторов в ИМБП наземного эксперимента «Марс-500», в ходе которого «экипаж марсолета» должен был проработать в изолированном объеме «межпланетного корабля» 500 дней с имитацией выхода на поверхность планеты. Поляков возглавил вторую экспедицию посещения «марсианских долгожителей», в ходе которой оценил условия жизни в «бочке» (большой наземный модуль для подобных экспериментов. — Ред.) с позиции старшего товарища и профессионала. Он проанализировал, как живут «марсонавты», чем занимаются в свободное от экспериментов время, оценил загрузку, адекватность поведения, реакцию, умение общаться и работать в команде.
Однажды космонавт-ветеран поделился: «Когда я начинал длительные полеты, утверждалось, что в 2014-м будет облет Марса, а в 2018-м — посадка. Тогда я думал: пожалуй, провожу, может быть, даже встречу. А потом эти планы сдвинулись на 2030 год, а возможно, и позже...»
Русский космос
